Три святых праведника — Иосифа Обручника, Давида царя и свт. Иакова, брата Господня — благоговейно вспоминает Святая Церковь через 5 дней по Рождестве Христовом. Каждый из них, подобно волхвам, принесшим родившемуся Спасителю ладан, смирну и злато, принес в дар свое особенное Ему служение от дней рождения в Вифлееме до завершения их страданиями на Голгофе.
Первый из праведников принес особый дар веры, ибо Иосиф, обрученный Деве Марии, хранитель Ее девства, нареченный отец Христа, и берег Его, и заботился о беспомощном Младенце, как заботится отец о своем чаде – всей силой отеческой любви, тревоги и заботы. За благочестие и праведность он стал свидетелем и служителем великого таинства Боговоплощения, получил великую честь, полагавшуюся отцу, – дал Новорожденному имя «Иисус». Послушный воле Божией, он, уже немощной старец 80 лет, поднялся от домашней жизни и, спасая Младенца с Пречистой Его Матерью, бежал, как повелел ему Ангел, от гнева Ирода царя через каменистую пустыню в далекий Египет; для семьи там он добывал пропитание трудом своих рук. Годы детства Спасителя проходили под опекой Иосифа, молчаливого хранителя великой тайны. Наверное, самый большой подвиг Веры он явил, когда поверил Богородице, узнав о Ее чудесном Благовещении, в котором она стала матерь рожденного Бога на земле.
Второй святой – Давид – «во пророцех царь и во царех пророк», как именуется он Церковью, – принес дар надежды Богу, предвозвещая в своих богодухновенных псалмах скорое пришествие в мир Спасителя. Иаков же, брат Господень, принес Христу дар любви, сослужа Ему в земной семейной жизни, а позже — в апостольском проповедании.
Так, в этот день и Воскресная школа Благовещенского собора в лице ее инициативных воспитанников организовала небольшой утренник, в котором младшая, средняя и старшая группы принесли Родившемуся в Вифлееме свои детские дары в виде рождественских колядок и стишков, а также была поставлена поучительная сценка.
Клайв Льюис, Гилбрет Честертон, О. Генри, Виктор Гюго и многие другие известные на весь мир писатели-классики в своих произведениях отводили особенно значимую часть детской душе. И это неслучайно, потому что ребенок, может быть, в силу своей малообразованности или недостатка жизненного опыта, слишком прямо смотрит на мир вокруг себя. Его взгляд не затуманен какими-то убеждениями, комплексами, принципами, которыми так сильно усложняет жизнь себе взрослый. 
Недостаток знания/осведомленности о взрослом мире в детском рассудке заменяется чувственным началом. Доверие ребенка к своей семье и близким перекладывается на такое же доверие ко всему: если это праздник, то он искренне радуется и веселится, если это траур — он так же искренне скорбит, до конца не осмысляя ни одного, ни другого. Еще в глазах детей очень тонкая грань между реальностью и сказкой, и эта добрая наивность особенным образом оживляет их каждый новый день.
И как же не хватает во взрослом мире этого детского доверия! Ребенок любит искренне, по-настоящему, даже не зная, что такое Любовь. И так важно замечать и ценить эти проявления детской любви в святые дни, когда мир озарен светом Вифлеемской Звезды и торжественностью о родившемся Богомладенце.